Сегодня мы с волонтёром Победы Викторией Мурдасовой посетили ещё одного ветерана Великой Отечественной войны Александра Дмитриевича Панова. Александр Дмитриевич живёт в селе Устиново с супругой. Ему 95 лет.

Как и всегда ветерану был вручен телефон с оплаченной связью. Вика объясняет, как им пользоваться: показывает кнопки, по просьбе бабушки делает зарисовку в старой тетрадке. При нас Зоя Панова делает два звонка: своей сестре и внуку. Как потом выяснилось, родных внуков у Пановых нет: их сыновья умерли молодыми. Ухаживают за ними внуки сестры.

«Делать уж ничего не можем. Они приедут, вымоют, продукты привезут. Фронтовик я один в деревне остался. Было около 30 – все ушли под землю», – говорит Александр Панов.

Александр Панов ушёл на фронт в февраля 1943 года. Сначала его отправили в Чебаркуль – март он пробыл там. В апреле был переброшен в Тюменскую область, а уже в мае – в Харьков. Александр Панов рассказывает про 126 миномётов, которые были в дивизии. Киев тогда второй раз был взят немецкими войсками.

«Мосты были взорваны у Днепра. Мы на лодках перешли к берегу, давай форсировать. Только на берег вышли, командир нам командует установить миномёт. Нас трое. Один с 1913 года у нас, а нам по 18 лет было. Он командует, мы плиту ставим, ствол ставим. Наводчик говорит, куда наводить и подаёт снаряд – мину. Я с правой стороны, а наводчик слева, командир рядом. Он только подал, я раз мину в ствол. И он давай стрелять – немец. Непрямым попаданием в нас как шваркнул. Командира и наводчика сразу убило, потому что снаряд рядом упал. Меня волной отбросило», – вспоминает Александр Дмитриевич.

Александра Панова не ранило нисколько, командир также остался жив. По рассказу ветерана, командир вытащил его из воды, в то время как другие были уже мертвы. Александр Панов помнит только имя командира – Иван. Александра Панова отправили лечиться в Киев – тогда это был не госпиталь, а частные дома, потому что в Киеве стоял враг.

«Дали лекарства, стало легче. Я как в тумане был. Сначала разговаривать с сестрой начал. Нигде не ранен, а контужен. Неделю побыл, отошло всё, и я попал обратно в свою часть. Киев-то забрали, освободили наши, и на Житомир. Немец там укрепил оборону и наши туда попёрли. И я попал в другую часть снова миномётчкиом. «Катюшу» мы не видали. А командир и говорит: «Вот сейчас увидим. Как полетят сейчас через нас, и вы узнаете». И пока соединились, приготовились, слышим, через нас загудели по Житомиру», – продолжает Александр Дмитриевич.

Дальше часть, в которой служил Александр Панов, пошла на Латвию. В районе одной из деревень, в лесу, немцы разведывали обстановку. Командир скомандовал занять позиции за деревьями – каждому своё. Цель – поймать врага.

«Я кричу товарищу: «Немцы идут прямо на нас!». А он мне и кричит: «Ты от этой сосны убегай подальше от дороги». Я, недолго думая, с автоматом метров на 8 отбежал – как это получилось, я не знаю. Только за сосну хотел спрятаться и потерял сознание сразу. То ли снайпер, то ли кто. И я отвоевался. Житомир уже не брал», – рассказывает ветеран.

Дело в том, что когда Александр Панов прятался за деревом, левое бедро осталось на виду – туда и выстрелил немецкий солдат. Раненых, а их, по словам ветерана, было несколько, направили в лечебную часть недалеко от Чернобыля, где он провёл около месяца. Это был 1945 год.

«К нам доктор вышел в палату поздравлять нас с Победой, отправлять на Урал. И нас кого куда. Когда до станции довезли нас, давай высаживать. Я на костылях. Думаю, куда я попал. Вышел, постоял и думаю, как я домой-то попаду. Машин не было. Вспомнил про элеватор, там должна быть контора. Я тихонечко допрыгал. Подхожу к конторе, смотрю, вроде лошадь-то знакомая. В контору зашёл, а бригадир сдавал документы. Он смотрит на меня и говорит, что вроде знакомый. Я тоже говорю, что вроде видел: «Ты, Павел Александрович». Он говорит: «Я. Ты ж на фронт ушёл». Я говорю, отвоевался, немец мне клеймо поставил», – рассказывает Александр Дмитриевич.

В конечном итоге до дома Александра Панова отвёз Павел Александрович. Когда они утром подъехали к дому, Александр Дмитриевич попросил своего знакомого зайти и поговорить с матерью, чтобы она не пугалась.

«Он поговорил. Она вышла, обнялись, и я остался дома. А потом в больницу ходил, восстановился, но всё равно на костылях. Были вечёрки тогда, там с ней и познакомились (с супругой, – прим. ред). Я говорю, меня кто полюбит-то на костылях. И вот 70 лет прожили уже», – говорит Александр Дмитриевич.

К супруге Александр Панов обращается либо по имени, либо «Моя хорошая». Наши с Викой имена, как он признался, не может запомнить, поэтому мы тоже стали «Мои хорошие».

Как мы уже рассказывали, ветераны с лёгкостью говорят о скорой кончине: «Уже 95 лет, умирать пора». При этом нам желают всего хорошего, долгой жизни и ни в коем случае не пережить то, что пережили они.

Нашли ошибку в тексте?
Выделите ее и нажмите Ctrl + Enter